События в Сирии киевские власти поспешили истолковать в свою пользу. В частности, для ужесточения риторики в отношении премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, выступившего за мирное урегулирование украинского конфликта. В то же время в Киеве заверили, что, мол, и команда избранного президента США Дональда Трампа уже продумывает варианты силового принуждения Москвы к плану, выгодному для Украины.
«Мы все надеемся, что Виктор Орбан не будет хотя бы Асаду в Москву звонить», – написал в Telegram-канале президент Украины Владимир Зеленский. Подобный «разнос», как определили его в киевских СМИ, стал ответом на сообщения о прошедшем накануне телефонном разговоре премьер-министра Венгрии Виктора Орбана с президентом России Владимиром Путиным. Их беседа состоялась после встречи Орбана с избранным президентом США Дональдом Трампом во Флориде в начале этой недели. И в ходе последующего общения с российским президентом венгерский премьер «выразил заинтересованность в содействии совместному поиску путей политико-дипломатического разрешения» украинского кризиса, с учетом контактов с рядом западных коллег.
Зеленский призвал политиков не пытаться играть на собственный имидж, а позаботиться об общем успехе. В тот же день советник президента Украины Дмитрий Литвин также выступил с отповедью в адрес венгерского премьера, заявив журналистам, что Киев не уполномочил его обсуждать вопросы о возможном рождественском перемирии и масштабном обмене пленными. Литвин тоже указал, что тут не нужны пиар и разговоры.
Очевидно такая реакция обуславливалась не только известным раздражением, которое изначально вызывали у украинских властей мирные инициативы премьера Орбана. Но также тем, что они поспешили ужесточить собственную риторику после событий в Сирии, где вооруженные оппозиционные группировки объявили 8 декабря о захвате власти в стране и свержении президента Башара Асада.
Хотя в самом Киеве по данному поводу высказывались достаточно противоречивые комментарии. Так, ряд украинских аналитиков воодушевило соображение о том, что в новых сирийских реалиях Россия также рискует лишиться двух своих военных баз в Тартусе и Хмеймиме.
В свою очередь, замдиректора киевского Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов выразил уверенность, что Россия попытается сохранить собственное военное присутствие и базы в Сирии, а если не сможет договориться с новыми властями, постарается рассорить тамошние оппозиционные группы и спровоцировать хаос. Еще один эксперт по Ближнему Востоку из Украинского института будущего Илия Куса отметил, что в военном смысле российская сторона не так много потеряла в Сирии, поскольку все, что было возможно, уже перебросила оттуда на украинское направление.
Тему в статье под названием «Падение режима Асада может масштабно повлиять на Украину. Как именно?» развил член экспертного совета киевского Центра гражданских свобод Вячеслав Лихачев. Как он подчеркнул, понесенные российской стороной в Сирии репутационные потери могут побудить избранного президента США Дональда Трампа к более наступательной политике в отношении РФ. Кроме того, сокращение рисков для Израиля на сирийском направлении должно заставить тамошние власти отказаться от привычного «аморального аргумента», которым они оправдывали свое нежелание поставлять оружие для Украины, сформулировал автор.
Замдиректора украинского Центра исследований армии, конверсии и разоружения Михаил Самусь в обнародованном в четверг интервью уверяет, что сирийские события стали огромным ударом по позициям России на Ближнем Востоке, а также ее имиджу в качестве крупного геополитического игрока. «Такой провал – это даже не Афганистан для Байдена», – констатировал Самусь. А теперь, по его словам, команда 47-го президента США Дональда Трампа при участии представленного на должность спецпредставителя по Украине Кита Келлога анализирует, какое пространство для маневра осталось у российского президента Владимира Путина и как принудить Москву к миру.
В связи с чем Дональд Трамп (чья инаугурация намечена на 20 января 2025 года) сразу с февраля может озадачиться снижением цен на нефтяном рынке. В результате чего российская экономика уже через полгода окажется на грани катастрофы. А это повлияет и на способность Москвы продолжать боевые действия. И как принято у киевских аналитиков, Самусь не стал упоминать о том, что украинский лидер Зеленский еще осенью 2022 года запретил себе переговоры с Москвой собственным указом, который не отменил до сих пор.
Между тем, как заметила «НГ» политолог-международник Елена Супонина, по имеющейся информации, в российском руководстве давно и достаточно откровенно говорили представителям прежних сирийских властей, что Украина для Москвы находится в приоритете.
«И происшедшее в Сирии показало, что главными для Москвы являются события на востоке Европы, а не на Ближнем Востоке. А потому залихватские комментарии некоторых западных и украинских политологов о том, что Россия проявит некую слабость на украинском направлении, не соответствуют ни реальному положению дел на фронте, ни степени влияния сирийского фактора на иные аспекты российской политики», – отмечает Супонина.
Наоборот, теперь у России могут высвободиться силы и средства, которые далее возможно будет дополнительно использовать в украинском конфликте. Что должно бы обеспокоить Киев, считает эксперт Елена Супонина. Кроме того, добавила она, именно Россия в последние дни перед падением прежнего сирийского правительства убедила Башара Асада отойти от власти без применения силы.
* * *
За дискуссиями вокруг будущего Украины следили авторы общественно-политических Telegram-каналов.
«Тревожный звоночек для Киева, — полагает «Темник». — Американские законодатели призвали руководителей разведслужб страны проанализировать, к каким последствиям может привести прекращение поддержки Украины со стороны США. То есть в основе фундаментальный вопрос: «А какой вообще толк в поддержке Киева?»
«В НАТО, устав бороться с дефицитом вооружений, задумались о нормировании производства, — обращает внимание «Мейстер». Блок рассматривает возможность установить показатели производства вооружений и военной техники, включая танки, самолеты и прочее. Это потребует увеличения военных расходов минимум до 3% ВВП, в то время как в НАТО еще не все страны выполнили норму в 2%».