Фото Reuters
Сейм Движения солидарности «Разам» обратился к правозащитным организациям с призывом пересмотреть критерии определения статуса политзаключенных. Они уверены, что официальное их количество в Белоруссии занижено в разы. Между тем даже положение ряда публичных фигур, отбывающих наказание, вызывает тревогу. Светлане Тихановской поступило анонимное сообщение, что ее муж мертв, о лидере протестов Марии Колесниковой нет никаких вестей уже 140 дней. В каком состоянии Виктор Бабарико, выдвигавший свою кандидатуру на пост президента, неизвестно. Его сын в среду приговорен к восьми годам колонии. Во вторник спецдокладчик ООН по Белоруссии Анаис Марен заявила, что ситуация с правами человека в стране катастрофическая.
В среду Минский областной суд приговорил Эдуарда Бабарико к восьми годам колонии, сообщает госагентство БелТА. В тот же день Светлана Тихановская прибыла в Италию, где у нее запланированы встречи с представителями правительства и парламента. А накануне визита она получила тревожные вести с родины. В своем Twitter она сообщила, что получила «очень странное и ужасное сообщение»: «Неизвестный написал, что в жодинской тюрьме умер мой муж Сергей. Для этого утверждения нет никаких доказательств. Такие слухи ходят не впервые, и я не знаю, как это прокомментировать».
На своем сайте Тихановская сообщает: «Последний раз я получала информацию о своем муже Сергее 9 марта. С тех пор я ничего не знаю о нем. Я не получила ни одного письма, не было и никакой коммуникации через адвоката. Такая же ситуация у родных Виктора Бабарико, Марии Колесниковой, Николая Статкевича, Павла Северинца, Игоря Лосика, Максима Знака и других». Тихановская добавляет: «Это очередная попытка режима давить не только на политзаключенных, которых лишают связи с внешним миром и держат в ужасных условиях, а еще и на их родных, которые вынуждены жить без какой-либо информации о дорогих людях. И какой бы сильной и несгибаемой мне бы ни хотелось быть, я все равно каждый день переживаю за Сергея. Очень трудно жить, если не знаешь, жив твой муж или нет».
Между тем интернет-ресурс NEXTA сообщил, со ссылкой на свои источники, о том, что с Сергеем Тихановским в жодинской тюрьме № 8 произошло «трагическое происшествие». Ресурс сообщает: «Все детали происшествия уточняются, в распоряжении нашей редакции есть официальный документ, подлинность которого в данный момент верифицируется». При этом подчеркивается, что «информация может оказаться вбросом».
Во вторник, представляя свой новый доклад на проходящей в Женеве 53-й сессии Совета ООН по правам человека, представитель организации по Белоруссии Анаис Марен заявила: «Ситуация остается катастрофической. К сожалению, она продолжает ухудшаться». «Отсутствие ответственности за нарушения прав человека порождает атмосферу страха среди жертв и их семей», – отметила эксперт. Она напомнила, что два года назад предупреждала Совет по правам человека (СПЧ) о «тоталитарном повороте», произошедшем в Минске, о чем свидетельствовало «пренебрежение человеческой жизнью и достоинством» во время подавления протестов в 2020 году.
«В Беларуси никто не был привлечен к ответственности за произвольное задержание десятков тысяч мирных демонстрантов в 2020 году, а также за насилие или пытки, которым подверглись многие из них, – указала Анаис Марен. – Эта всеобщая безнаказанность и атмосфера страха, возникшие в результате продолжающихся репрессий, вынудили сотни тысяч белорусов отправиться в изгнание».
По данным правозащитного центра «Весна», на 5 июля политзаключенными признаны 1496 граждан Белоруссии. Эта же цифра звучала в ООН. Однако сейм Движения солидарности «Разам» призвал пересмотреть критерии определения статуса политзаключенного и существенно их расширить.
Авторы обращения считают, что необходимо признавать политзаключенными всех осужденных по политическим мотивам – не только находящихся под стражей, но также отбывающих «химию» или «домашнюю химию». В этом случае обнаружится, что число политзаключенных в Белоруссии занижено в несколько раз.
Поясним, что термин «химия» восходит к советским временам, когда осужденных отправляли на строительство предприятий, зачастую в сфере химической промышленности. Сейчас в Белоруссии в условиях стандартной «химии» люди живут в своего рода общежитиях и оплачивают проживание. Разрешено пользоваться телефоном и интернетом. Могут позволить работать на прежнем месте. Безработных чаще всего отправляют в колхозы.
«Домашняя химия» подразумевает, что человек живет дома, продолжает работать, но у него могут вычитать до четверти ежемесячного заработка. Могут прийти в любое время с проверкой – домой или на работу. Запрещается употреблять алкогольные напитки, покидать дом в выходные и праздники, а также, как правило, после 22 часов. В случае нарушения режима наказание могут ужесточить.
«То, что мы не признаем «домашних химиков» политзаключенными, и то, что не признаем людей, отбывших арест, – это иначе как безумием я назвать не могу. Потому что, например, человек, который два или три года отбывал «домашнюю химию» по 369-й статье, получает от режима клеймо «экстремиста». Но при этом его не признают политзаключенным? Как это?» – заявил, как сообщает портал «Белсат», в ходе заседаний сейма представитель Белорусской ассоциации политзаключенных Олег Кулеша.
В качестве примера он привел историю своего знакомого, которого «домашняя химия» довела до попытки самоубийства. Выйдя на свободу, психологически и физически надломленный человек обратился в эмиграции с просьбой о медицинской помощи и получил отказ на том основании, что он «не признан политзаключенным».
Бывшая политзаключенная Татьяна Островская дополнила коллегу: «Мы все переломаны. Мы все остались инвалидами после этих переломов. Поэтому надо принимать всех, всех считать вместе, давать им статус политзаключенного».