Садыр Жапаров подписал указ о введении в Киргизии режима ЧС. Фото с сайта www.president.kg
Власти Киргизии ввели режим чрезвычайной ситуации с 1 августа до 31 декабря 2026 года из-за дефицита электроэнергии внутри страны. Причины ЧС – низкий уровень притока воды в бассейне реки Нарын, нехватка мощностей ГЭС и высокий спрос на электроэнергию. Дефицит электроэнергии в республике на текущий год составляет 3 млрд киловатт-часов. Для его покрытия планируется построить малые ГЭС, солнечные и ветровые электростанции. Для реализации амбициозных планов министр энергетики Таалайбек Ибраев получил расширенные полномочия.
Президент Садыр Жапаров подписал накануне указ «О чрезвычайной ситуации в энергетической отрасли Кыргызской Республики» с 1 августа 2023 года до 31 декабря 2026 года. Ситуация в отрасли, как сказал глава государства в интервью государственному агентству «Кабар», критическая, воды в этом году мало. Это наблюдается не только в Киргизии, но и по всему региону.
Садыр Жапаров также объяснил, зачем вводится режим ЧС. По его словам, данным указом министру энергетики Таалайбеку Ибраеву предоставлены широкие полномочия для оперативного решения вопросов в энергосекторе до 2026 года. «Это означает, что министр энергетики сможет самостоятельно координировать вопросы воды, энергетики, гидроэнергетики и другие. А также вправе самостоятельно давать поручения руководителям органов местного самоуправления, заместителям министров профильных министерств. То есть мера направлена на ускорение решения вопросов, на согласование которых порой уходило до полугода», – подчеркнул Жапаров, отметив, что таким образом полномочия министра расширяются.
«Зачем это делается? Для строительства малых ГЭС. К 2026 году мощности по генерации электроэнергии в стране увеличатся», – сказал Жапаров, при этом он выразил уверенность, что предстоящую зиму республика пройдет благополучно. «Есть работающие ТЭЦ, а также соглашения с другими государствами (Киргизия импортирует электроэнергию до 1,7–2 млрд кВт/ч из Туркменистана, 1,5 млрд кВт/ч из России и часть из Казахстана. – «НГ»), поэтому у населения нет оснований для беспокойства на тему электроэнергии. Не нужно поддаваться на провокационные речи, что раз ввели режим чрезвычайной ситуации, то зимой будет трудная ситуация. Этим указом мы расширили полномочия Министерства энергетики», – пояснил президент.
Инициатором введения ЧС был министр энергетики Таалайбек Ибраев, который, согласно указу президента, получил право самостоятельно выделять земельные участки под строительство возобновляемых источников энергии (ВИЭ). По его словам, сейчас дефицит электроэнергии составляет около 3 млрд кВт-ч. Ежегодно потребление энергии в стране растет на 10–15%. Если сейчас ничего не делать, то через два-три года дефицит может достигнуть 5–6 млрд кВт-ч. Для покрытия дефицита планируется построить Камбаратинскую ГЭС-1, Сары-Джазскую, Верхненарынский каскад, Кокомеренскую ГЭС. «Чтобы ускорить строительство электростанций, мы обратились к кабмину дать нам возможность решать вопросы выделения земли. Это самая главная причина, почему мы обратились с таким предложением», – сказал Таалайбек Ибраев.
С 1 сентября будут прекращены права пользования земельными участками, которые предназначены под строительство энергообъектов, но используются для других целей, сообщила пресс-служба президента Кыргызской Республики (КР). Ибраев также рекомендовал энергетическим компаниям создать акционерное общество «Дирекция строящихся электростанций» со следующим долевым участием в его уставном капитале: «Национальная энергетическая холдинговая компания» – 90%; «Электрические станции» – 5%; Чакан ГЭС» – 5%. Уставной капитал ООО устанавливается в размере 35 млн сомов, разделенных на 35 тыс. простых именных акций номинальной стоимостью 1 тыс. сомов одна акция. Киргизский телеграмм-канал «Полит Ломбард» прямо написал, что «отмывать деньги на энергетике никогда не было так просто…».
Исполнительный директор Центра стратегических решений «Аппликата» Кубатбек Рахимов считает, что введение ЧС было нужно для ускорения строительства ВЭИ. «Я полагаю, что происходит определенная подмена, когда под эгидой реальной проблематики, а Киргизии действительно грозит энергодефицит в условиях маловодья, что представляет угрозу и для сельского хозяйства, решается ее только узкая часть – переход на новую генерацию», – сказал «НГ» Рахимов. По его мнению, на межрегиональном уровне проблемы в энергетической сфере – это потенциальный конфликт между странами региона. Рахимов обратил внимание, что объявление режима ЧС произошло во время парламентских каникул, тогда как подобные вопросы следует обсуждать с народными избранниками. Киргизия хоть и является с недавних пор президентской республикой, но за 30-летний период независимости страна привыкла жить в условиях парламентской конструкции и демократических институтов, поэтому за отсутствием дискуссии просматривается недоверие исполнительной власти к законодательной. В сентябре депутаты это несомненно припомнят.
Еще один момент, на который обратил внимание эксперт, – уровень принятия решений. «Энергетический вопрос затрагивает межгосударственные отношения, взаимодействия с Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменистаном по вопросам трансграничных рек, водохранилищ, перетоку электроэнергии, поставок газа, угля и так далее. При этом ЧС отдали на откуп Министерству энергетики. Министру энергетики переподчинили замминистров смежных ведомств. Конфигурация странная даже по киргизским меркам, даже с точки зрения правил и обычаев бюрократии. Эта конструкция не самая эффективная для достижения декларируемых целей – строительства ВЭИ. У специалистов это вызывает настороженность в условиях энергетического кризиса», – отметил Рахимов. Эксперт подчеркнул, что если мы говорим о реальном кризисе в энергетической отрасли, то уровень принятия решений должен быть совсем другим, как минимум на уровне вице-премьера, главы МИД и представителей комиссии по демаркации и делимитации границы. «Когда между соседями возникают проблемы, мы не можем предсказать, как это может повлиять на поставки воды, угля и газа зимой. Поэтому, если мы говорим о реальном кризисе в энергетической отрасли, то уровень принятия решений должен быть совсем другим. Если мы видим, что под предлогом энергетического кризиса хотят ускорить строительство ВЭИ (возобновляемых источников энергии), то это необходимо назвать по-другому», – считает Рахимов.